Сериалы
Возьмите любой из промтов ниже
и сгенерируйте фото в нужном вам стиле!
Романтичный и педантичный вампир-денди, застигнутый съемочной группой во время своих ежедневных ритуалов. Персонаж пытается сохранить аристократическое достоинство, но его выдает трогательная неловкость и искреннее, почти детское желание произвести хорошее впечатление на «зрителей».
Элегантный, но слегка поношенный бархатный камзол XVIII века, пышная кружевная рубашка с жабо и темные классические брюки. Волосы идеально, но старомодно уложены. Кожа аристократически бледная, под глазами легкие тени, подчеркивающие усталость вечной жизни. Внешний вид аккуратный до obsessive–compulsive расстройства.
Вежливая, но напряженная улыбка и умоляющий, добродушный взгляд, направленный прямо в объектив. Поза слегка скованная, будто он сидит «на иголках» на краю старинного дивана, или стоит, сжимая в руках щетку для пыли, готовый рассказать о важности порядка в вампирском быту.
Мягкий, теплый свет от старинных ламп и свечей, создающий уютную, но тусклую атмосферу. При этом присутствует один более жесткий и холодный источник света от накамерной лампы, который высвечивает лицо, создавая эффект «документальной съемки» и плоское освещение, лишающее вампира его мистического ореола.
Преобладание теплых, приглушенных тонов: бордовый, темно-коричневый, золотисто-желтый, цвет старого дерева и выцветшей позолоты. Эти теплые тона контрастируют с холодным синеватым светом от камеры и бледным оттенком кожи персонажа.
Богато украшенная, но запущенная гостиная готического особняка. На фоне — старинная мебель, покрытая пылью, тяжелые портьеры, канделябры, картины в массивных рамах и горы безвкусного антикварного хлама.
Мокьюментари (псевдодокументалистика). Кадр снят с использованием ручной камеры (handheld), что создает ощущение присутствия оператора. Легкая дрожь камеры, случайные зумы и фокус на персонаже, дающем интервью. Эффект «говорящей головы».
Смесь меланхоличной готики и бытовой комедии. Чувство неловкости, трогательной наивности и попытки сохранить лицо в абсурдной ситуации. Атмосфера старого дома, полного историй, секретов и немытой посуды.
Древний и могущественный вампир, бывший тиран и завоеватель, который отчаянно цепляется за свое грозное прошлое. Он позирует для камеры с преувеличенной драматичностью, видя в съемочной группе возможность напомнить миру о своем былом величии.
Роскошный, но архаичный наряд: тяжелая кожаная одежда, возможно, с меховой оторочкой, широкие ремни с массивными пряжками и высокий воротник. Волосы длинные, черные, нарочито растрепанные. Взгляд пронзительный, черты лица острые. Может присутствовать легкая небритость, создающая образ «опасного соблазнителя».
Властное, пронзительное выражение лица с нотками снисходительности и легкой усмешкой. Брови сведены в драматическом изломе. Поза театральная и доминантная: он может сидеть на троноподобном кресле, широко расставив ноги, или стоять, опираясь на стену, со скрещенными на груди руками.
Драматическое, контрастное освещение в стиле кьяроскуро, вдохновленное немецким экспрессионизмом. Один сильный источник света (key light) сбоку, создающий глубокие тени на лице и подчеркивающий его скульптурность. Холодный контровой свет (rim light) очерчивает темный силуэт, отделяя его от фона.
Холодная и мрачная палитра с доминированием черного, темно-серого и глубоких синих оттенков. Редкие акценты кроваво-красного или холодного серебра. Общий тон десатурированный, лишенный теплых оттенков, подчеркивающий древность и отчужденность персонажа.
Самая темная и готическая часть особняка. Это может быть подземелье с цепями и старинными инструментами (которые он использует для хобби), или его спальня с гробом и коллекцией черепов. Окружение должно говорить о его жестоком прошлом и нынешней скуке.
Стилизация под классические фильмы ужасов (Nosferatu, Dracula 1931), но снятая на цифровую камеру в стиле мокьюментари. Широкоугольный объектив, слегка искажающий пропорции, съемка с низкой точки для придания персонажу монументальности.
Настроение мрачной театральности, самолюбования и скрытой тоски. Ощущение опасности смешивается с комичным пафосом. Персонаж одновременно пугает и вызывает смех своей чрезмерной серьезностью и устаревшими представлениями о крутизне.
«Молодой» и «дерзкий» вампир (которому всего пара сотен лет), считающий себя самым крутым и современным в группе. Он отчаянno пытается выглядеть как рок-звезда или опасный парень, но его попытки постоянно приводят к комичным и жалким результатам.
Устаревшее представление о «крутом» наряде: кожаная куртка поверх безвкусного вязаного свитера или сетчатой майки, узкие джинсы или кожаные штаны, неуместные аксессуары вроде цепей и браслетов. Прическа в стиле глэм-рока 80-х. Выглядит так, будто застрял в эпохе своей молодости.
Наигранная суровость и вызывающий взгляд «исподлобья». Он пытается выглядеть угрожающе, но в глазах читается неуверенность. Поза расслабленная, но нарочитая: он может небрежно опираться о стену, держать в руке сигареtu (которую не может курить) или принимать «соблазнительную» позу, которая выглядит нелепо.
Приземленное и невыразительное освещение, имитирующее бытовую обстановку. Например, жесткий верхний свет от люстры в кухне или свет от экрана старого телевизора. Это создает комичный контраст между его «крутым» образом и mundane (обыденной) реальностью. Возможен резкий свет от вспышки фотоаппарата.
Грязная, «бытовая» палитра: желтоватые оттенки от старых ламп, цвет линялых обоев, грязно-зеленый, коричневый. Яркие, но дешевые цвета его одежды (например, красный свитер) выделяются на этом тусклом фоне, подчеркивая его безвкусицу.
Самые неуютные и не-готические части вампирского дома: захламленная кухня с горой немытой посуды, подвал, где он репетирует свой «эротический танец», или гостиная во время бытовой ссоры с другими вампирами.
Эстетика cinéma vérité и домашнего видео. Кадр снят с рук, часто теряя фокус или резко меняя ракурс, будто оператор пытается угнаться за событиями. Используется зум для создания комичного эффекта «подглядывания» за неловкими моментами.
Атмосфера подросткового бунта, который безнадежно опоздал на несколько сотен лет. Настроение строится на контрасте между самоуверенным фасадом и жалкой реальностью. Смесь раздражения, тщетных амбиций и бытовой усталости.
Любой вампирский типаж (от древнего аристократа до современного невротика), дающий интервью документальной съемочной группе. Ключевой элемент — не костюм, а сам момент съемки, где персонаж застигнут врасплох и чувствует себя неуютно под прицелом камеры.
Одежда может быть любой, от исторического камзола до современного свитера, но она должна выглядеть буднично для персонажа. Главное — бледная, почти светящаяся в свете камеры кожа, и темные, глубоко посаженные глаза, выражающие вековую усталость и раздражение от вторжения в личное пространство.
Прямой, недоверчивый или раздраженный взгляд в камеру. Выражение лица колеблется между «Зачем я на это согласился?» и «Когда вы уже уйдете?». Поза закрытая и напряженная: скрещенные руки, ссутуленные плечи. Персонаж сидит на стуле посреди комнаты, чувствуя себя как на допросе.
Центральный элемент — один главный, жесткий источник света, расположенный прямо на камере (on-camera light). Он создает плоское, нелестное освещение, убирает тени, подчеркивает все несовершенства кожи и дает эффект «красных глаз» (или, в данном случае, неестественно светящихся вампирских глаз).
Десатурированная, холодная цветовая гамма с преобладанием серых, синеватых и грязно-бежевых оттенков. Единственным ярким пятном может быть накамерный свет, который заливает лицо персонажа неестественным белым или желтоватым свечением, оставляя фон в полумраке.
Случайный, не подготовленный для съемки угол дома. Это может быть стена с облезлыми обоями, коридор с кучей старого хлама или poorly lit библиотека. В кадр могут попадать элементы съемочного процесса: край микрофона-пушки, штатив или силуэт оператора.
Классический кадр «говорящей головы» из документального кино. Статичный или слегка дрожащий средний план. Малая глубина резкости, отделяющая персонажа от фона, но при этом фон остается узнаваемым и «живым», подчеркивая mundanity (обыденность) ситуации.
Ощущение неловкости, вторжения в частную жизнь и скрытого конфликта. Абсурдность ситуации, в которой бессмертное существо вынуждено отвечать на глупые вопросы смертных. Напряжение, сарказм и экзистенциальная скука.
