Мультфильмы
Возьмите любой из промтов ниже
и сгенерируйте фото в нужном вам стиле!
Бдительный и дикий защитник своего района, подобный Куро. Персонаж — неформальный король городских крыш, юный, но ожесточённый, его взгляд полон территориальной агрессии и скрытой тревоги. Он — воплощение неукротимой энергии и свободы хаотичного города.
Простая, функциональная уличная одежда: свободная тёмная майка, поношенные мешковатые штаны-карго или джинсы, старые кеды. Одежда позволяет совершать акробатические трюки. Волосы растрёпаны ветром, на лице и руках — мелкие ссадины и грязь, как свидетельство постоянной жизни в движении и борьбе.
Агрессивно-сосредоточенное выражение, тяжёлый, пронзительный взгляд исподлобья. Губы плотно сжаты. Динамичная, почти звериная поза: персонаж присел на корточки на краю крыши или карниза, готовый к прыжку. Тело напряжено, как сжатая пружина, одна рука может опираться о поверхность для баланса.
Резкое, драматичное освещение «золотого часа» на закате. Низкое солнце создаёт длинные, искажённые тени и яркий, жёсткий контровой свет (rim light), который выжигает контур фигуры, отделяя её от тёмного фона города. Эффект кьяроскуро с глубокими, почти чёрными тенями на фигуре.
Контрастная палитра, где доминируют глубокие, чернильные тени и тёмно-синие тона городских трущоб. На их фоне — пронзительные, раскалённые оранжево-жёлтые и багровые цвета закатного неба. Цвета насыщенные, почти кислотные, передающие напряжение.
Головокружительный вид с крыши высотного здания в Такарамати (Городе Сокровищ). Внизу — хаотичное нагромождение зданий, переплетение проводов, ржавые водонапорные башни, яркие вывески и граффити. Горизонт завален бесконечным городским ландшафтом, утопающим в закатной дымке.
Стилистика экспрессивной, авторской анимации студии Studio 4°C. Использование объектива с эффектом «рыбий глаз» (fisheye lens), искажающего перспективу и подчёркивающего масштаб и безумие города. Рисовка с видимой, грубоватой текстурой и энергичной, живой линией.
Настроение дикой, первобытной свободы, смешанной с постоянной угрозой и одиночеством. Ощущение владения этим бетонным хаосом, но в то же время — хрупкости перед его масштабом. Напряжённое ожидание, предчувствие схватки.
Наивный и эксцентричный обитатель города, видящий магию в повседневном хаосе, подобно Сиро. Этот персонаж — душа города, его светлая сторона. Он не сражается, а наблюдает и чувствует, его связь с окружением почти мистическая, он — ребёнок в теле взрослого.
Необычная, многослойная и яркая одежда. Например, футболка с забавным принтом поверх рубашки с длинным рукавом, шорты. Ключевой элемент — причудливый головной убор в виде животного (аллюзия на медвежью шапку Сиро), который выглядит самодельным и немного нелепым. Внешность чистая, в отличие от Куро, но с лёгкой «уличной» небрежностью.
Детское, чистое любопытство и лёгкая отрешённость во взгляде. Глаза широко раскрыты, смотрят на что-то невидимое зрителю, губы приоткрыты в лёгкой улыбке. Поза расслабленная, естественная — стоит, слегка наклонив голову, или сидит на бордюре, обхватив колени. Нет напряжения, только созерцание.
Мягкое, рассеянное дневное освещение, как в пасмурный день или в тени высоких зданий. Отсутствие резких теней. Свет тёплый, возможно, с цветными рефлексами от ярких стен, вывесок или витрин, создающий ощущение сказочности и уюта посреди городского беспорядка.
Буйство насыщенных, чистых цветов: лазурно-голубой, ярко-жёлтый, фуксия, салатовый. Палитра напоминает детские рисунки — пёстрая, хаотичная, но гармоничная в своём безумии. Цвета не смешиваются в грязь, а существуют рядом, создавая калейдоскопический эффект.
Загромождённый, но по-своему уютный уголок Такарамати на уровне земли. Старые автоматы с напитками, стены, полностью покрытые ярким граффити и объявлениями, брошенные игрушки, горшки с цветами на окнах, переплетение проводов над головой. Детализация фона максимальная.
Рисованная 2D-анимация с очень толстым, уверенным, но слегка неровным контуром. Плоская, но детализированная заливка цветом. Композиция кадра статичная, с глубокой перспективой, позволяющей рассмотреть множество деталей на заднем плане. Широкоугольная оптика без сильных искажений.
Безмятежность, сюрреалистическая мечтательность, ностальгия и инфантильная радость. Ощущение, что персонаж находится в своём собственном мире, защищённом от жестокости города невидимым куполом своего воображения.
Представитель старой школы якудза, подобно Кимуре или Судзуки «Крысе». Он — реликт уходящей эпохи, переживающий закат своего мира под натиском безликой корпоративной силы. В его образе читается усталость, честь и тихая грусть об утраченном времени.
Классический, но поношенный костюм, возможно, в полоску или клетку, характерный для якудза 80-90х. Рубашка расстёгнута у ворота, галстук ослаблен. Костюм сидит не идеально. Лёгкая небритость, уставшая кожа. В руках может быть потухшая сигарета. Общий вид — элегантность, тронутая тленом.
Глубокая меланхолия и фатализм во взгляде. Глаза полуприкрыты, смотрят вдаль или в пустоту. Выражение лица — смесь презрения к новому миру и ностальгической печали. Поза статичная и тяжёлая: персонаж опирается на стену в тёмном переулке или сидит за стойкой бара, ссутулив плечи под грузом прошлого.
Нуарное, контрастное освещение ночного города. Единственный источник света — неоновая вывеска или уличный фонарь — выхватывает фигуру из темноты, создавая глубокие тени на лице и одежде. Поверхности (асфальт, стены) влажные от дождя, что создаёт яркие блики и отражения.
Приглушённая, почти монохромная палитра с доминированием холодных оттенков: мокрый асфальт, сине-чёрные тени, грязные серые стены. Эта десатурированная гамма разбивается одним-двумя яркими цветовыми акцентами — ядовито-зелёным или кроваво-красным светом неона.
Узкий, грязный переулок ночью, после дождя. На заднем плане — неоновые вывески баров и клубов с иероглифами, пар из канализационных люков, мусорные баки. Окружение передаёт ощущение упадка и забвения, старый город, который доживает свои последние дни.
Стиль азиатского нуара и криминальной драмы. Использование глубокого фокуса (deep focus), где и персонаж, и детали фона остаются чёткими. Композиция строится на сильных диагональных и вертикальных линиях. Текстура изображения зернистая, как на старой киноплёнке.
Экзистенциальная тоска, фатализм, ностальгия по «старым добрым дням» и чувство собственного бессилия перед неумолимым ходом времени. Атмосфера тихого, смиренного поражения и прощания с прошлым.
