Мультфильмы
Возьмите любой из промтов ниже
и сгенерируйте фото в нужном вам стиле!
Младший брат-бобёр, застигнутый врасплох в самый разгар очередной провалившейся гениальной затеи. Персонаж по духу — Дэггет: импульсивный, невротичный и невероятно экспрессивный. Это не злодей, а вечный энтузиаст, чьи планы всегда идут наперекосяк самым зрелищным образом.
Превращение в антропоморфного бобра в стиле мультфильма: взъерошенная коричневая шерсть, огромные выпученные глаза, торчащие вперёд два крупных зуба. На голове может быть нелепый, погнутый шлем или остатки какого-то изобретения, на теле — спутанные верёвки. Широкий плоский хвост поднят вверх в состоянии тревоги.
Маниакальный ужас. Глаза широко распахнуты до предела, зрачки сужены в точки. Рот открыт в беззвучном, паническом крике. Поза максимально динамичная и неустойчивая, тело изогнуто в неестественной дуге, руки и ноги хаотично раскинуты в разные стороны, будто персонажа ударило током.
Резкое, хаотичное освещение с одним ярким верхним источником (top light), создающим жёсткие, рваные тени под персонажем. Кадр снят с использованием «голландского угла» (dutch angle), чтобы усилить ощущение дезориентации и паники. Возможны яркие цветные вспышки от короткого замыкания за кадром.
Кричащая, кислотная палитра 90-х, контрастирующая с естественными цветами окружения. Доминируют яркие, неестественные цвета (токсично-зелёный, электрический синий) от сломанного устройства на фоне тёплых, древесных и землистых оттенков бобриной плотины.
Интерьер бобриной хатки в состоянии полного хаоса. Везде разбросаны инструменты, сломанные детали, дымящиеся провода. На заднем плане — корявый, собранный из подручных материалов агрегат, который только что взорвался. Через окно виден спокойный лесной пруд, что создаёт комический контраст.
Классическая рисованная анимация 90-х в духе Nicktoons. Толстые, выразительные чёрные контуры, простая ячеечная заливка (cell shading) и живописные, текстурированные задники. Эффект лёгкой зернистости, имитирующий съёмку на плёнку.
Слэпстик-комедия, паника и адреналиновый хаос. Ощущение катастрофы, произошедшей секунду назад. Максимально высокая энергия, комическое отчаяние и предвкушение последствий от старшего брата.
Старший брат-бобёр, Норберт — самодовольный, ленивый и хитрый интеллектуал. Он только что одержал очередную лёгкую победу в споре с братом и теперь наслаждается моментом своего триумфа, излучая спокойствие и лёгкое высокомерие.
Трансформация в бобра со светлой, желтовато-коричневой, ухоженной шерстью. Главная черта — длинный фиолетовый хвост. Персонаж может держать в лапе какой-нибудь псевдоинтеллектуальный атрибут: чашку с травяным чаем, книгу с претенциозным названием («Экзистенциализм бобров») или монокль.
Воплощение спокойствия и самодовольства. Расслабленная, вальяжная поза в уютном кресле, сделанном из брёвен и веток. Глаза полуприкрыты в выражении снисходительного превосходства, на губах — лёгкая, хитрая ухмылка. Одна лапа элегантно подпирает подбородок.
Мягкое, тёплое и обволакивающее освещение от одного источника, например, от лава-лампы или камина за кадром (key light). Тени плавные и неглубокие, создающие уютную, камерную атмосферу. Лёгкий тёплый контровой свет (rim light) мягко очерчивает силуэт, отделяя его от фона.
Тёплая аналоговая палитра. Преобладают глубокие древесные и медовые оттенки, цвет охры, тёплый жёлтый от света лампы и, конечно, характерный фиолетовый цвет хвоста персонажа, который выступает холодным акцентом в тёплой гамме.
Уютный и относительно упорядоченный уголок бобриной плотины. На заднем плане — книжная полка с брёвнами вместо книг, проигрыватель пластинок из коры, возможно, какой-нибудь абстрактный арт-объект из веток. Обстановка отражает его претензии на утончённость.
Эстетика рисованной анимации 90-х, характерная для «Крутых бобров». Чёткие контуры, минималистичное затенение, но при этом живописные задники с видимой текстурой мазков краски или дерева. Статичный, хорошо скомпонованный кадр.
Безмятежность, самодовольство и ироничное спокойствие. Ощущение полного контроля над ситуацией и лёгкого снисхождения к суетливому миру за пределами своего уютного кресла. Комичная медитативность.
Бобёр, попавший в сцену из дешёвого чёрно-белого фильма ужасов 50-х, которыми так увлекались главные герои. Он — жертва, которая только что столкнулась с НЕИЗВЕСТНЫМ (например, с «Монстром из-под дивана» или «Боборотнем») и теперь замерла в театральном ужасе.
Классический облик бобра из мультфильма, но гипертрофированный страхом: шерсть стоит дыбом, как у напуганной кошки, усы дрожат. В лапе он может сжимать нелепое оружие против монстров — деревянный крест из веток или фонарик, выřezанный из тыквы, который отбрасывает слабый луч света.
Преувеличенный, почти карикатурный страх. Глаза — огромные белые блюдца без зрачков. Рот широко открыт в немом крике, как у персонажей экспрессионистских фильмов. Тело вжато в стену, одна лапа прижата ко рту в классическом жесте «О, ужас!».
Драматическое, в стиле немецкого экспрессионизма или нуара. Экстремальный кьяроскуро: единственный жёсткий луч света (возможно, от луны в окне) выхватывает персонажа из кромешной тьмы, создавая длинные, искажённые тени на стене, которые выглядят более угрожающе, чем сам персонаж.
Строго монохромная. Глубокий чёрный, яркий белый и резкие переходы между ними. Никаких полутонов. Изображение стилизовано под старую плёнку с добавлением визуальных артефактов: царапин, зернистости, виньетирования по краям кадра.
Ночной интерьер бобриной хатки, превращённый в готическую декорацию. Знакомые предметы отбрасывают зловещие, неузнаваемые тени. За окном — силуэты голых, скрюченных деревьев на фоне огромной нарисованной луны. Атмосфера дешёвого павильонного хоррора.
Пародия на B-movie хорроры 1950-х, пропущенная через призму анимации 90-х. Стиль сохраняет мультяшность персонажа, но помещает его в аутентичную среду классического фильма ужасов с его визуальными клише и техниками нагнетания саспенса.
Кэмповый, театральный ужас. Настроение скорее смешное, чем страшное, благодаря мультяшной природе персонажа и очевидной пародийности сцены. Это — любовное и ироничное цитирование классики жанра.